О чём мечтают люди, пережившие войну

Так мало осталось современников, которые стали живыми свидетелями Великой Отечественной войны. И тем сильнее хочется уделить им внимание, окружить заботой. YK-news.kz попросил нескольких горожан, переживших войну, честно ответить: "Чего вам недостает?" Мы лишний раз убедились, что наши ветераны — несгибаемые люди, привыкшие ничего не просить и ни на что не жаловаться. Единственное, что они себе позволили — попенять на медицинское обслуживание.

Устранить проблемы в медицине

Павел Александрович Ященко, 95 лет. Находился на передовой с 1941 по 1945 год.

— С войны знаю, что никакая броня не победит сплоченную массу, — убежден ветеран. — Тогда, на поле битвы, мы все были как один. Ляжем под танки, но фашистам ничего не отдадим!

Участник кровопролитных сражений — счастливый дед и прадед. Говорит, внимания хватает и в семье, и от государства. Единственное, что огорчает ветерана, как и многих жителей нашей области, — перебои с поставками бесплатных медикаментов.

— Я уже три месяца покупаю положенные мне лекарства на свои деньги, — говорит Павел Александрович. — Те таблетки, которые мне выписывали раньше, теперь не дают. Предлагают взамен пилюли, от которых становится только хуже. Я не стал их принимать, покупаю то, что мне помогает. Хочется все-таки, чтобы в ВКО наконец разрешили все вопросы медицины. Ведь мир и здоровье — главное в жизни.

Хочу издать книгу

Михаил Матвеевич Кравченко провел год на фронте. Сейчас ему 92 года. В столь почтенном возрасте он работает в центре геологических изысканий и плотно занимается научной деятельностью.

— Я на ногах, в свои 92 года работаю! Ну какие могут быть проблемы? — смеется Михаил Матвеевич. — Я геолог по образованию и, слава Богу, еще что-то значу в профессии. Сделал в прошлом году операцию по замене хрусталиков глаз. Сейчас хорошо вижу, работаю по три — четыре часа за письменным столом, думаю, скоро дойду до пяти — шести часов. Сердце тоже подлечил. В общем, грех жаловаться.

Без дела Михаил Матвеевич сидеть не может — становится скучно. Он работает над научным трудом и хочет довести начатое до конца.

— У меня есть ученик, помогаю ему с диссертацией, — делится собеседник. — Я и сам задумал книгу, посвященную двум группам полезных ископаемых. Собираю материал. Но это пока в отдаленной перспективе. Уж когда сделаю, тогда буду искать спонсоров, чтобы ее издать.

Почаще видеться с коллегами

Михаил Павлович Панасюк, 95 лет. В войну угодил в фашистский концлагерь. О тех временах вспоминает с болью.

— Отца призвали в армию в 1941, ему было 19 лет, — рассказывает дочь ветерана Галина Михайловна. — Практически сразу попал в плен. Освободили его только в конце войны. Папа родился на Западной Украине, вернулся домой — там все разбомбили. Родственники все погибли. Друг его позвал в Рубцовск. Оттуда уже в 1961 году его вызвали на работу в Усть-Каменогорск.

Свое здоровье Михаил Панасюк оставил в ненавистных застенках, так что медицинские проблемы для него весьма актуальны. Но жаловаться он не привык.

— Наш папа жизнелюб, мы все на него равняемся, — говорит Галина Михайловна. — Никогда не пеняет на проблемы, разве что ему немного не хватает общения с сослуживцами.

Устроить вернисаж

Липат Петрович Сёмин, 95 лет. Бывший разведчик стал художником — причем начал рисовать уже после 70 лет. О войне Липат Петрович вспоминать не любит, но с удовольствием рассказывает о том, как был очарован живописью. Произошло это после войны в Москве. В столицу Липат Петрович отправился на поиски сестры своего товарища по оружию. Девушку в огромном городе ему так и не удалось найти, но зато он попал в Третьяковскую галерею. Сам взялся за кисть, когда овдовел.

Пишет Липат Петрович с удовольствием. Жаль, что большая часть полотен составлена в сарае. Дети мечтают, чтобы работы их талантливого отца чаще выставлялись и были оценены по достоинству.

— Конечно, жалко, что папины картины пылятся в сарае, — говорит дочь разведчика Вера Липатовна. — Все-таки хочется, чтобы его труд оценили.

Осушить лужу у подъезда

Василий Петрович Созонов, 94 года. Во время войны был трижды ранен.

— У меня была вдребезги разбита нога, осколки выходят до сих пор, — говорит ветеран. — Но я хирург высшей категории, лечу себя сам. По-моему, наша медицина сейчас находится на распутье. Лекарства мне, конечно, немножко дают, но основную часть приходится покупать. Хирург ведь знает, как вести терапию. Вот и обхожусь.

Осколочные ранения дают о себе знать и спустя десятки лет.

— Держится температура, передвигаться толком не могу. Хожу кое-как, спотыкаюсь, — признается собеседник. — Да еще и перед моим подъездом кругом вода! Как дождь пройдет, так целый бассейн прямо перед выходом. И никто не может эту проблему решить. Молодые могут как-то изловчиться, чтоб не нырнуть туда. А мне никак.

Снизить стоимость лекарств

Надежда Ивановна Колобова, 94 года. Во время войны служила связистом. Сражалась на Ленинградском и Втором Белорусском фронтах, была ранена и контужена.

— Мне очень помогает моя дочь. Недавно я начала ходить по дому, до этого почти не поднималась, потому что болела, — говорит Надежда Ивановна. — Внимания мне хватает, постоянно навещают внуки и правнуки. Пенсия хорошая, грех жаловаться. Только вот лекарства стали очень уж дорогими.

Главная мечта фронтовички — жить в мире, где никто ни в чем не нуждается:

— Мне просто хочется, чтобы у всех была спокойная и хорошая жизнь.

Признайте нас детьми войны

Зинаида Васильевна Рогова, 78 лет. В войну была ребенком, но сполна прочувствовала на себе всю тяжесть того времени.

— У моих родителей было трое маленьких детей — пяти, четырех и двух лет. Еще взяли на воспитание двух сирот. Жили в бараке в одной комнате, — рассказывает Зинаида Васильевна Рогова. — Чтобы прокормиться, мы в огороде сажали все, что могли вырастить: картошку, свеклу, тыкву, кукурузу, фасоль. Хлеб казался настоящим лакомством. Не было и обуви — с ранней весны до поздней осени мы бегали босиком.

Зинаида Васильевна передает просьбу от лица своего поколения: признать их детьми войны.

— Конечно, хотелось бы, чтобы нас, как в Российской Федерации, сделали отдельной категорией льготников, — говорит женщина. — Ведь даже небольшая финансовая помощь пришлась бы очень кстати.